Доклады, выступления, публикации в СМИ

О языках – без эмоций и политики

Речь идет об изменениях в Закон РФ «Об образовании», которые разработала группа депутатов Госдумы – законодательно внести эти языки в вариативную (необязательную часть) школьной программы. Обсуждение ситуации вызвало в татарстанском парламенте всплеск эмоций. Депутаты Госсовета независимо от политических взглядов были единодушны: в данном случае принцип добровольности – не оптимальный вариант решения этого актуального вопроса.

Выступая с парламентской трибуны, председатель Комитета Госсовета по экономике, инвестициям и предпринимательству Марат Галеев подчеркнул, что какой бы закон ни обсуждался, прежде всего нужно обращаться к Конституции РФ: «Республика – это форма государственности, и внутри большого федеративного государства должны быть некие государственные полномочия. Мне представляется, что языки – это внутренние полномочия. Другое дело, что в данной ситуации они затрагивают всю программу общего образования, а ее положения должны быть одинаковыми для всех регионов».

После заседания Госсовета мы встретились с Маратом Галеевым.  

– Марат Гадыевич, выскажите, если можно, подробнее свое видение ситуации.

– Как и многие другие депутаты, я тоже не мог промолчать и выступил на заседании. Вопрос-то непростой, и чем больше его на эмоции переводят, тем дальше мы уходим от его сути.

Как мне видится, проблема здесь шире, чем просто языковая. Корни ее не такого уж и далекого 1993 года, когда принималась российская Конституция. Напомню: это было в декабре, после весьма трагических октябрьско-ноябрьских событий того года.  

В течение многих десятилетий Татарстан имел общественную гармонию благодаря тому, что детей никогда не делили по национальному признаку в процессе обучения и воспитания. И это было базой для межнационального согласия, потому что такие вопросы закладываются в детстве как некий культурный код ребенка  

Кстати, нужно напомнить, что октябрьские события тоже были драматично связаны с Конституцией, потому что конфликт произошел из-за диаметрально противоположных подходов к государственному устройству России. И речь шла не только о социально-экономическом, но и о территориальном устройстве страны. Трагизм в том, что общество тогда не нашло конструктивного решения этой проблемы. События развивались спонтанно. После разгона российского парламента в условиях возникшего вакуума требовалось одновременно организовать и выборы нового парламента, и принять Конституцию всенародным референдумом. Срок был сжатым, меньше двух месяцев. Понятно, конституционная комиссия работала до этого не один год, были наработки, но данный вариант Основного Закона не обсуждался, а сразу был вынесен на голосование.

Как известно, Татарстан не согласился с основными подходами в этом вопросе, с республикой договаривались отдельно, что и стало основой заключенного впоследствии Договора между Россией и Татарстаном в феврале 1994 года. Но российская Конституция была принята, и, на мой личный взгляд, сегодня является вполне нормальным документом.

Она базировалась на международном праве по многим параметрам в части прав гражданина и человека и в последующем оценивалась экспертами как зрелый юридический документ. И хотя сейчас ее многие поругивают, она имеет определенную гибкость, резервы и потенциал для реализации.  

– Но есть мнение, что некоторые задекларированные параметры государственного устройства так и не получили своего дальнейшего развития…

– И вот здесь мы как раз выходим на языковую проблему. Об этом говорится в пятой статье Конституции, которая гласит, что Российская Федерация состоит из республик, краев, областей, городов федерального значения, автономных областей и автономных округов. Так это провозглашено в первом пункте, а во втором пункте говорится, что республика признается государством.

Это самое принципиальное. Но дальше не получило развития вот что. Не дан ответ на вопрос: в чем же принципиальное отличие республики от края или автономной области, округа и так далее? Это положение не разработано. Но раз записано, что республика – это государство, а области и края таковыми не являются, значит, различия уже просматриваются. И, как мне представляется, у республики как у государства должны быть несколько большие (ударение на первом слоге) полномочия.

В статье 68 Конституции РФ говорится, что республики – именно республики – вправе устанавливать свои государственные языки, то есть имеют на это полномочия. Но тогда и то, как их изучать, должно быть прерогативой самой республики. Что, безусловно, вытекает логически из этих умозаключений. Поэтому когда из федерального центра в буквальном смысле слова диктуют нормы по языкам, мне кажется, это уже вторжение в полномочия республики. С одной стороны.

– А с другой стороны?

– В нашем любимом государстве России сложились три уровня понимания, что такое родной и государственный языки. Если мы говорим об общегосударственном языке, каковым является русский язык, то не подвергается сомнению, что в нашей стране все должны его знать, причем в объемах, гарантирующих его полноценное владение.

С другой стороны, Россия – многонациональная страна, где проживают около двухсот народов, поэтому и возникает понятие родного языка. В той дискуссии, которая идет уже не один год, постоянно идет смешение или подмена понятий родного и государственного языка республик. К сожалению, не первый раз звучит мнение, что если это неродной язык, не надо его изучать. Но если речь идет о татарском языке в Татарстане, где он является вторым государственным языком, согласитесь, что его изучение никак не может быть добровольным, да еще в течение двух часов в неделю.

 – Марат Гадыевич, а в чем тут может быть опасность?

– Мы подошли к самому главному. Самое опасное в этом следующее: если мы признаем добровольность изучения государственного языка, я подчеркиваю: мы автоматически разделяем детей по национальному признаку. А эта ситуация неизбежно породит в будущем или, точнее, заложит фундамент межнациональных противоречий. А они в свою очередь могут вызвать конфликт наций!

Вот я и сам не удержался от эмоций! В течение многих десятилетий Татарстан имел общественную гармонию благодаря тому, что детей никогда не делили по национальному признаку в процессе обучения и воспитания. И это было базой для межнационального согласия, потому что такие вопросы закладываются в детстве как некий культурный код ребенка.

Поэтому, исходя из сказанного, вопрос, повторяю, видится гораздо более широким, чем чисто языковой, а по своим последствиям он может весьма сильно сказаться не только на будущем Татарстана, но и России. Вот это, мне кажется, важно подчеркнуть.

Что касается возникшего недовольства отдельных групп из-за изучения татарского языка, тут я не открою Америку: следует признать, что любое дело можно испортить некачественным выполнением работы. Что и говорить, существующие методики изучения татарского языка нуждаются, мягко говоря, в полном переформатировании. В мире разработано много разных методик, которые кратно повышают эффективность изучения языков. Сейчас пока рано ставить высокую планку и ждать, что все мы свободно заговорим по-татарски. Это дело не одного поколения. Думаю, нужно быть готовым к марафонской дистанции, долговременному подходу, и государственный язык тоже должен постепенно становиться органической частью жизни общества.  

– А что здесь говорит опыт других стран?

– Могу привести в пример канадскую практику. В Канаде большинство населения составляют англоязычные граждане, которые вторым государственным языком – французским – владеют намного хуже. Тем не менее он обязателен для изучения, и определенный уровень знания там есть.

В равной мере можно говорить то же самое, скажем, о Финляндии, где второй государственный язык – шведский. Он обязательный, хотя шведов в стране проживает около шести процентов. Вы же понимаете, дело не в количестве населения, а в принципе.

Я в своем выступлении на заседании Госсовета не случайно отметил Бельгию, где три государственных языка. Там едва не привели к расколу страны острые разногласия по поводу равенства между французским и фламандским языками. Избежать конфликта удалось с помощью федерализации. Это говорит о потенциале федерализма как такового с точки зрения разрешения конфликтных ситуаций, что для России более чем актуально.  

– Марат Гадыевич, получается, что между языковой проблемой и состоянием федерализма в стране, в том числе и у нас в Татарстане, есть прямая связь?

– С глубоким сожалением хочу отметить, что проблемы федерализма намеренно затушевываются в России в течение всех двухтысячных годов. За это время не состоялось ни одной содержательной конференции. Научные исследования этой проблемы в стране не ведутся, и нет сомнений, что это делается умышленно. Россия как многонациональное государство, расположенное в Европе и Азии на колоссальной территории, имеющее не только географические особенности, но и подчас несопоставимую ментальность, безусловно, нуждается в развитии, осмыслении федерализма. Ну это как ломиться в открытую дверь. Российская Конституция, имеющая потенциал в этой части, была отредактирована в стрессовой ситуации, и недостаточная исследованность этих вопросов будет в дальнейшем рождать противоречия и проблемы.

На мой взгляд, нужно сформулировать понятия «республика – государство», а также их круг полномочий. А для республик, имеющих больше особенностей, сохранить возможность договорного разграничения полномочий. С тем чтобы у будущих поколений не возникало вопросов к государственному устройству и народы России видели привлекательность государства для своего развития. В общем-то банальные вещи говорю.  

В статье 68 Конституции РФ говорится, что республики – именно республики – вправе устанавливать свои государственные языки, то есть имеют на это полномочия. Но тогда и то, как их изучать, должно быть прерогативой самой республики  

– Как адаптировать к регионам общефедеральные образовательные стандарты?

– Это просто. Федеральный стандарт должен быть, но в нем нужно закрепить часть, которую, как, например, государственный язык, устанавливают сами регионы. Хотите, чтобы в школьной программе появился кружок кройки и шитья, извольте. Но если вы говорите, что у вас есть государственный язык, пожалуйте, его изучение – это обязательная часть. Государственная длань должна чувствоваться, но без перебора – вот здесь давайте думайте и решайте уже сами.  

– В выступлении на заседании Госсовета вы сказали, что происходит и другая путаница – между понятиями изучения и использования родного языка.

– Что касается использования второго государственного языка, то в Татарстане это имеет отношение к деловой переписке, приему и подаче заявлений, других официальных бумаг на татарском языке. Любопытно, что установленные правила, например московские ретейлеры, соблюдают лучше, чем мы сами. Они, прежде чем прийти в регион, смотрят, какая это республика, какие у нее особенности. «Вход» и «выход» они пишут по-татарски, что делают еще не все наши министерства! Вот мы и пришли к тому, от чего было ушли: чтобы всем этим пользоваться, язык в стадии изучения должен быть обязательным. Поэтому, надеюсь, что наше обращение к парламенту России будет не просто услышано, но и, как нерядовое, встречено с пониманием. Потому что, в который раз повторяю, это не узкий вопрос изучения языков, а основа чего-то гораздо более серьезного…  

– Спасибо, Марат Гадыевич, за откровенные ответы на наши вопросы.

Автор статьи: МУШКИНА Ирина
Газета Республика Татарстан
Дата:03.05.2018
Выпуск: №62 (28444)

Добавить отзыв:

Ваше имя:
Ваш отзыв:
Введите код: